В 1950–1970-х годах партнеру КГБ СССР – Главному управлению разведки (ГУР) Германской Демократической Республики – удалось инфильтрировать в директивные органы ФРГ сотни своих агентов и офицеров-вербовщиков. Одними из самых ловких и удачливых офицеров ГУР, действовавших в Федеративной Республике, были Гюнтер Гийом и его жена Кристель, сумевшие проникнуть в окружение канцлера Вилли Брандта (настоящее имя Герберт Карл Фрам).

РУБИКОН ПЕРЕЙДЕН!

1955 год. В ночь на Рождество в квартире бургомистра Западного Берлина Вилли Брандта зазвонил (в который уже раз!) телефон. Брандт, не включая ночник, чтобы не разбудить спавшую рядом молодую жену, прошлепал босиком в гостиную, поднял трубку.

Старческий голос скороговоркой произнес:

– Герберт, мой старинный друг, поздравляю тебя с Рождеством… Мы с тобой не общались 15 лет, поэтому мой голос тебе кажется незнакомым. Однако, когда ты вспомнишь пустую пивную бочку в подвале моего дома, ты сразу поймешь, кто тебе звонит. Стоп! Только не называй мою фамилию! Ну, ты понимаешь… Я звоню из автомата…

Вслед за упоминанием бочки Брандт окончательно проснулся и участливо спросил:

– Мой господин, чем я обязан столь позднему звонку?

– Герберт, у моего сына проблемы… Нет-нет, не криминальные… Политические! Ему необходима помощь, но здесь ее никто не окажет… Думаю, ты сможешь ему помочь…

– Я все понял… Как зовут сына и что он умеет делать?

– Гюнтер – репортер одной газеты…

– Хорошо. Я помогу. Можете не сомневаться!

– Спасибо и прощай, Герберт!

Вернувшись в спальню, бургомистр еще долго не мог заснуть, вновь и вновь мысленно возвращаясь к тем далеким и все же таким близким событиям 40-х годов, о которых ему напомнил Аксель Гийом. Тот самый «добрый доктор Аксель», который, рискуя жизнью, прятал от гестапо и лечил юного Герберта Фрама в своем доме…

«Да, такого поздравления с Рождеством я еще не получал!» – засыпая, подумал Брандт.

… Вилли Брандт слово сдержал. С его помощью супруги Гийом, Гюнтер и Кристель, оба – офицеры Главного управления разведки ГДР, через месяц оказались во Франкфурте-на-Майне, где стали членами Социал-демократической партии Германии и закатав рукава принялись за работу в местной организации СДПГ.

Так начался новый этап их жизни, продолжавшийся почти 20 лет, который они впоследствии назовут «затяжным харакири»…

ПУТЬ НАВЕРХ

«Памятники не на гениальных открытиях поставлены, а на терпеливых задницах». Эти слова в полной мере относятся к супругам-разведчикам Гийом. Даже шеф ГУР генерал Маркус Вольф, истинный трудоголик по натуре, удивлялся невероятному усердию и самоотдаче своих подчиненных при выполнении полученного задания. Благодаря остроте ума, аналитическим способностям и маниакальному упорству они за короткое время продвинулись на более высокие ступени партийной иерархии СДПГ, чем предполагали в руководстве и ГУР, и ГБ.

«Мы предостерегали их, – писал впоследствии Вольф, – чтобы они не слишком близко приближались к власти. Это как под солнцем – можно загореть, но можно и получить неизлечимые ожоги. Однако Гийомы были рождены для разведки, как птицы для полета. Они был разведчиками высшей пробы – четыре 9999, постоянно нацеленные на успех. В течение более десяти лет они упорно пробивались наверх, при этом ничто не давалось им наскоком, не падало с неба. Они были титанами ежедневного труда и, не боясь ответственности, работали, что называется, «наотмашь». За десять лет Гийомы добыли и переправили в Центр сотни документов под грифом «совершенно секретно» и «особой важности», при этом они следили за тем, чтобы у них не случилось ни одного прокола. В этом состоял основной секрет их успешного продвижения в ближайшее окружение канцлера ФРГ Вилли Брандта… »

… Через три года, прошедших со дня вывода Гийомов в ФРГ, оба досрочно получили звания майоров и были награждены орденами Германской Демократической Республики…

Кристель Гийом (оперативный псевдоним Анита) первой добилась успеха: в 1960 году она возглавила администрацию Вилли Биркельбаха – одного из самых влиятельных людей в германской социал-демократии, члена правления СДПГ, депутата Бундестага. Он входил в состав нескольких важных комитетов, а также являлся председателем социалистической фракции Европарламента и статс-секретарем земельного правительства Гессена. На столе Биркельбаха регулярно появлялись документы НАТО под грифом «совершенно секретно» и «особой важности», как, например, «Картина войны» и материалы, связанные с планами на случай введения чрезвычайного положения в военное время. Все указанные документы Кристель переснимала с помощью фотоаппарата «Минокс», и они незамедлительно оказывались на столе Маркуса Вольфа, а затем в Москве.

От жены не отставал и Гюнтер (оперативный псевдоним Ханзен). В 1961 году он стал оргсекретарем франкфуртской окружной организации СДПГ, а через три года – оргсекретарем социал-демократической фракции в городском собрании и его депутатом. Гийом завоевал доверие Георга Лебера, одного из лидеров СДПГ. Последний в качестве вознаграждения за победу на выборах, которую ему обеспечил разведчик, пообещал Гюнтеру должность в Бонне и нашел ее.

В конце 1965 года Ханзен получил должность старшего референта заместителя главы внешнеполитического ведомства Федеративной Республики Вальтера Шееля, однако продолжал активно участвовать в партийных делах германской социал-демократии.

Способы связи с Гийомами были разработаны с учетом их привычек и маршрутов передвижения по городу. Ханзен и Анита были заядлыми курильщиками, поэтому посещение ими табачной лавки не вызвало бы ни у кого вопросов. Добытую информацию супруги превращали в микрофильмы, которые вкладывали в пустые сигарные гильзы и отдавали их агенту, который держал торговое заведение. Последний передавал гильзы курьеру, еженедельно посещавшему Франкфурт-на-Майне под видом коммивояжера.

Для того чтобы снабдить разведывательный тандем инструкциями, откорректировать линию поведения Гюнтера и Кристель, наметить новые цели, Центр использовал односторонние радиопередачи. Все тот же «табачник» принимал их на свой транзисторный приемник, ничем не отличавшийся от тех, что были в свободной продаже, после чего, вложив в сигареты расшифрованные радиограммы, «продавал» этот «товар» Гийомам.

АВТОМОБИЛЬ – СРЕДСТВО СПАСЕНИЯ ОТ ИНФЛЯЦИИ

В начале 1966 года председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин на заседании Политбюро ЦК КПСС в очередной раз поднял вопрос о строительстве в стране автозавода по производству легковых автомобилей, так как количество выпускаемых «Волг», «Москвичей» и «Запорожцев» не могло удовлетворить растущий спрос населения. Алексей Николаевич при этом подчеркнул, что золотовалютные запасы страны позволяют кардинально решить проблему. Брежнев поинтересовался, что имеет в виду докладчик.

– Я, Леонид Ильич, – ответил Косыгин, – предлагаю купить иностранный автозавод с полным циклом производства. Вместе с тем все комплектующие части будут изготовляться не за рубежом, а внутри страны. Приобретя иностранный завод, мы станем обладателями новых технологий, которые внедрим на наших автозаводах. Кроме того, на новый уровень развития выйдут смежные отрасли промышленности: химическая, металлургическая, нефтяная.

– Во сколько обойдется такая покупка?

– По подсчетам экспертов Госплана, около миллиарда долларов…

– Миллиард долларов… Многовато! – разочарованно произнес Брежнев.

– Прошу прощения, Леонид Ильич, – отчеканил Косыгин, – хотел бы напомнить, что в течение трех последних лет Советский Союз от экспорта нефти, золота и пушнины ежегодно имел 10 миллиардов долларов! Прибавьте к ним 9,5 миллиарда, каждый год перечисляемые в Госбанк арабскими странами за поставку нашего вооружения, и тогда приобретение автозавода будет равняться покупке детского велосипеда.

– Нет, Алексей Николаевич, с покупкой завода придется повременить.

Однако Косыгин не намерен был сдаваться и выложил на стол свой последний, но самый весомый козырь.

– Леонид Ильич! Если мы не хотим раскрутить инфляцию, то завод надо покупать и как можно скорее! Ведь на руках у населения сегодня находится 80–90 миллиардов рублей, то есть по официальному курсу более 100 миллиардов долларов, а это – совокупный годовой бюджет таких стран, как Голландия, Бельгия и Дания… И накопления наших граждан растут из года в год в арифметической прогрессии, причем люди не доверяют сберкассам, а держат деньги в «кубышках»! Для того чтобы в обращении находились купюры в 50 и 100 рублей, Гознак ни на час не выключает печатный станок. Когда-нибудь вся эта денежная масса лавиной обрушится и раздавит всех… Нас в первую очередь! Чтобы изъять из «кубышек» эти миллиарды, надо выбросить на внутренний рынок не ювелирные изделия и импортный ширпотреб, как это делается сегодня, а нечто более весомое. Этим «более весомым» и будет наш новый отечественный автомобиль, созданный на основе западных технологий!

– А как вы подсчитали деньги наших граждан? Они же в «кубышках»!

– Все очень просто, Леонид Ильич! Объем спрятанных в «кубышках» накоплений никогда не являлся для экспертов Госбанка тайной за семью печатями. Ларчик открывается просто. Во все времена люди прятали в «кубышки» купюры только высшего номинала. У нас таковыми являются пятидесяти — и сторублевки. Зная количество выпущенных в обращение «полтинников» и «стольников», банковские служащие, подсчитав в конце года возвратившиеся банкноты этого достоинства, могут с точностью до одного миллиарда сказать, какая сумма осталась на руках у населения.

– Надо же… Хитро! Я бы не додумался… Ну что ж, Алексей Николаевич, убедил! Дай указание председателю КГБ и министру Внешторга, чтобы они выяснили, в какой стране можно дешевле приобрести завод… А там, смотришь, поторговавшись, собьем цену… Даем тебе полгода. Управишься?

– Думаю, да.

ОТВЕРГНУТЫЙ ДАР

Первыми о принятом, без преувеличения, эпохальном решении Политбюро узнали американцы. Как? Очень просто: Совет Министров, уж не говоря о Министерстве внешней торговли СССР, были, как дырявый швейцарский сыр, насквозь проедены агентурой ЦРУ. Уже через месяц после заседания кремлевского ареопага в Москву пожаловала делегация во главе с Генри Фордом III.

Почему владелец именно этого концерна прибыл в Советский Союз? Думается, ответ на этот вопрос даст следующий факт: экс-директор ЦРУ Аллен Уэлш Даллес, уволенный в отставку президентом Кеннеди, оказался на посту председателя совета директоров всемирно известного автомобильного гиганта.

… Попав на прием к Алексею Косыгину, Генри Форд III предложил ему приобрести завод по производству легковых автомобилей малого класса. Добавил, что его концерн разработал две малолитражные модели – «Форд-Капри» и «Форд-Таунус», которые в отличие от традиционных американских моделей своим классом соответствуют автомобилям Западной Европы и СССР.

Предсовмина как опытный дипломат и коммерсант сыграл в игру: «да» и «нет» не говорить, «черное» и «белое» не называть, сославшись на то, что вопрос о покупке автозавода решается коллегиально на Политбюро. На самом деле Косыгин выжидал, когда поступит информация от председателя КГБ и главы Министерства внешней торговли, которым было дано задание по своим каналам выяснить, какой из западноевропейских автомобильных концернов готов за приемлемую для СССР цену продать автозавод…

Генри Форд III по-своему расценил уклончивость председателя Совета Министров и, чтобы нейтрализовать предложения потенциальных конкурентов, привел самый весомый аргумент: если СССР приобретет его завод за 5 миллиардов долларов, он готов, используя канадские технологии строительства автотрасс (климат Канады, как известно, схож с климатом России), бесплатно построить автостраду от Москвы до Владивостока …

За всю историю Советского Союза более выгодного предложения от иностранных предпринимателей никогда не поступало! Но… Возобладали чисто политические соображения, и Политбюро в итоге отклонило предложение Генри Форда…

… Дело в том, что в 1966 году Соединенные Штаты стали утрачивать свое влияние на западноевропейские страны. Претендуя на главенствующую роль в НАТО, американская администрация во главе с Линдоном Джонсоном, попросту говоря, «перегнула палку». Президент Франции Шарль де Голль первым восстал против гегемонии США, покинув военную организацию Североатлантического альянса и оставив там лишь своего наблюдателя. Этот демарш отрезвляюще подействовал и на руководителей других стран – членов НАТО. Великобритания, Италия и Испания задались естественным вопросом: «Кто же в Западной Европе хозяин? Американцы или мы, европейцы?» В блоке начались разброд и шатания. Руководство СССР воспользовалось сложившейся политической конъюнктурой и, чтобы сделать разногласия между Вашингтоном и его западноевропейскими партнерами по НАТО необратимыми, решило купить автозавод в Западной Европе. Вопрос был в том, у кого он будет стоить дешевле?

ОДНИМ ВЫСТРЕЛОМ – ТРЕХ ЗАЙЦЕВ

Маркус Вольф был не только талантливым руководителем разведки, но и прозорливым политиком. Анализируя внутриполитическую ситуацию ФРГ и акции правящего союза ХДС/ХСС, генерал пришел к выводу, что этот альянс исчерпал свой потенциал, а для населения Федеративной Республики все более привлекательными становятся идеи социал-демократии. Поэтому основным заданием Ханзена и Аниты являлся поиск, изучение и вербовка тех руководителей СДПГ, которые были заинтересованы в сближении со странами «восточного блока». Кроме того, супругам вменялось в обязанность своевременно сигнализировать об угрозе обострения международной обстановки, которая могла бы привести к открытому военному противостоянию. Однако основное – не значит единственное. И вот в 1966 году Гийомам пришлось сделать «шаг в сторону»: заняться экономическим вопросом, хотя для СССР это был даже не вопрос – проблема. Причем – как политического, так и экономического свойства. Трудно сказать, какая из составляющих преобладала.

Словом, от своего куратора Маркуса Вольфа супруги-разведчики получили задание выяснить, у какого из западноевропейских концернов Советскому Союзу выгоднее приобрести автозавод.

Из представленного Ханзеном донесения следовало, что Москве целесообразнее заключить сделку с «Фиатом», так как он для производства автомобилей приобретает комплектующие части у западногерманских промышленных гигантов «БМВ» и «Мерседес Бенц», а также у французского концерна «Рено». Таким образом, по заключению Гийома, СССР имеет уникальную возможность «одним выстрелом убить трех зайцев» – надолго «привязать» к себе экономики сразу трех крупных западноевропейских государств: Италии, ФРГ и Франции. Согласно выводам разведчика, укрепление экономических связей СССР с указанными странами будет иметь и политические последствия: они и в дальнейшем будут проводить внешнюю политику без оглядки на Соединенные Штаты Америки. Наконец, утверждал Гийом, учитывая, что итальянская автомобильная промышленность находится в состоянии стагнации, владельцев «Фиата» можно будет без труда склонить к заключению сделки на условиях советской стороны.

Маркус Вольф, оценив важность донесения Ханзена, немедленно вылетел в Москву, где доложил информацию председателю КГБ Юрию Андропову, а тот ознакомил с нею Алексея Косыгина. Последний полностью согласился с доводами Ханзена и, высоко оценив усилия ГУР, поставил на Политбюро вопрос о поощрении немецких товарищей. Маркус Вольф был награжден орденом Красного Знамени, Гюнтеру Гийому досрочно присвоили звание полковника.

… Таким образом, отправной точкой для заключения в 1967 году договора между Советским Союзом и Италией о строительстве Волжского автозавода (ВАЗ) стала аналитическая справка-донесение Гюнтера Гийома. Сделка обошлась СССР в беспрецедентно малую в мировой практике сумму – всего в 550 миллионов долларов!

ДОКУМЕНТЫ ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

1 октября 1969 года Вилли Брандт занял кресло канцлера ФРГ. Он помнил о заслугах Гийома в деле продвижения руководителей СДПГ различных уровней на высокие посты в местные и федеральные органы управления. Поэтому поручил Хорсту Эмке, главе своей администрации, решить вопрос о включении Гийома в свою ближайшую орбиту. Что и было сделано. Уже в 1970 году Гюнтеру Гийому поручают создание правительственного бюро для проведения съезда СДПГ в Саарбрюккене. Гийом, будучи руководителем этого подразделения администрации федерального канцлера, лично общался с ответственными сотрудниками БНД (западногерманская разведка), вследствие чего с согласия Федерального бюро по охране конституции (контрразведка ФРГ) получил доступ к закрытой информации высшей степени секретности, которая тут же становилась известна ГУР и КГБ …

В 1973 году Гийом стал личным референтом канцлера, курирующим финансовые поступления в СДПГ, но затем был переведен на должность референта по партийным вопросам. С тех пор он участвовал как в заседаниях правлений СДПГ и ее фракций, так и в совещаниях заведующих отделами правления партии.

Однако наибольшую пользу ГУР и КГБ Ханзен принес в 1970–1972 годах во время подготовки Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Своевременно информируя о позиции западноевропейских партнеров ФРГ, а также Соединенных Штатов в отношении окончательной редакции положений Декларации совещания, разведчик помог СССР и странам Варшавского договора выработать оптимальную линию поведения для успешного отстаивания своих интересов.

Кроме этого Гийому удалось добыть три особо важных документа.

Первым было письмо президента США Ричарда Никсона, направленное им 3 июля 1972 года Вилли Брандту. Оно содержало просьбу побудить французское руководство подписать Атлантическую хартию, согласно которой западноевропейские страны – члены НАТО должны были подтвердить главенствующую роль Вашингтона.

Вторым – подробный отчет о конфиденциальных переговорах Брандта с Никсоном и министра иностранных дел ФРГ Вальтера Шееля с госсекретарем Генри Киссинджером. В ходе встреч американский президент откровенно признался, что Советский Союз достиг такого прогресса в области военной техники, при котором нанесение первого ядерного удара США выходит за пределы возможного.

Третьим документом была докладная записка руководителя Федерального бюро по охране Конституции Эгона Бара, в которой он советовал канцлеру не поддаваться давлению американцев, ставя на карту хорошие отношения как с партнерами по НАТО, так и с СССР.

Все три документа свидетельствовали о том, что разногласия внутри НАТО продолжают обостряться, чем не замедлил воспользоваться Советский Союз, вынудив США подписать в мае 1972 года Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ- 1) …

ПРОВАЛ С ПОЛИТИЧЕСКИМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ

Осенью 1972 года во время встречи со своим оператором был арестован один из старейших агентов ГУР в Федеративной Республике, сотрудник Восточного бюро немецких профсоюзов Вильгельм Гронау. Это не привело бы к провалу Ханзена и Аниты, если бы в записной книжке оператора не значилась фамилия «Гийом»…

Один начинающий сотрудник Федерального бюро по охране Конституции занялся тщательным изучением расшифрованных, но неидентифицированных радиограмм, запеленгованных на территории ФРГ начиная с середины 50-х годов. Сравнив даты поступавших поздравительных телеграмм с днями рождений Гийомов, дотошный сыщик был вознагражден за свою прыть – он получил документальное подтверждение того, что супружеская чета в течение более десяти лет получала шифрованные радиограммы из советского разведцентра Карлсхорст, что в Восточной Германии.

Вслед за этим руководство Федерального бюро по охране Конституции было озабочено двумя проблемами – тотчас же арестовать Гийомов, чтобы как можно быстрее «выбить из них» доказательства преступной деятельности, или оставить их на своих постах, чтобы, наблюдая за ними, уличить в связях с ГУР. Решено было избрать второй способ. Сначала велось наблюдение за Кристель, основывавшееся на предположении, что связь с курьером, а значит, и с Центром, шла через нее. Контрразведчики надеялись схватить женщину при передаче материалов курьеру и таким образом заполучить необходимую доказательную базу шпионской деятельности супругов.

Однако сугубо политические мотивы, преследовавшие своей целью отстранение от власти Вилли Брандта, заставили Федеральное бюро по охране Конституции перенести сроки ареста Гийомов. Зачем? Для того чтобы канцлер как можно глубже увяз в своих отношениях с четой разведчиков, после чего его отставка была бы неминуема. И все потому, что среди «ястребов» Федеративной Республики и в ее спецслужбах, тесно связанных с ЦРУ, росло недовольство политикой канцлера, не на словах, а на деле стремившегося к примирению двух враждующих социальных систем…

О ПРОВАЛИВШИХСЯ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО…

Плотное наблюдение за супругами велось более года, однако доказательств их шпионской деятельности получить так и не удалось, и 24 апреля 1974 года было решено взять Гийомов под стражу.

Доказательство своей связи с разведорганами ГДР представил, вернее, провозгласил сам Гюнтер. Завидев на пороге своей квартиры группу контрразведчиков, он срывающимся от волнения голосом прокричал: «Прошу учесть, что я – офицер ГУР и гражданин ГДР!» Это признание было основным доказательством вины Гюнтера Гийома. Единственным и последним. Большего от него контрразведчикам добиться не удалось в течение всего следствия. Молчала и Кристель…

Гюнтер Гийом был приговорен к 13 годам тюремного заключения, его жена – к восьми.

В это время Маркус Вольф беспрестанно курсировал между Берлином и Москвой, ломая голову над тем, каких агентов можно было бы предложить Западу в обмен на Гийомов. Отставка Вилли Брандта 6 мая 1974 года существенно осложнила позиции ГУР, так как новый канцлер Гельмут Шмидт категорично заявил, что Гийомы должны отбыть наказание до последнего дня. Дело стало поистине горячим, после того как Фидель Кастро отказался выпустить резидента ЦРУ полковника Джеймса Ханта, а Брежнев искусственно затянул освобождение Анатолия Щаранского…

Наконец в марте 1981 года Кристель обменяли на двух западногерманских шпионов. По возвращении в ФРГ один из них поведал в интервью журналу «Шпигель», что западные разведчики, долгие годы томящиеся в тюрьмах ГДР, приветствовали бы любые действия правительства, которые бы облегчили их участь. Гельмуту Шмидту ничего не оставалось, как пойти навстречу пожеланиям освобожденного… 1 октября 1981 года Гюнтера Гийома обменяли на шесть западногерманских агентов…

УК